Баня
Баня — это воспоминание детства в деревне. Множество женщин самых разных комплекций и возрастов. Обычных, негламурных, неэпилированных, без подтяжек, силикона и фитнеса. Обычные тела женщин от 1 года и до 100, а иногда и мальчиков лет до 3. И любопытство. А какой я буду, когда вырасту? Каким будет мой живот в 30 лет, а грудь в 70 лет? До куда она достанет? Кожа будет такой же морщинистой и смуглой от работы на солнце и пятнистой от возраста? И даже эти пятна не казались чем-то странным: кошка пятнистая, корова пятнистая… бабушка пятнистая. Все логично!
И не было этого дурацкого ощущения «когда все на тебя смотрят». Ужаса из сна, в котором оказываешься голым посреди города. Страха разоблачения как в сказке о Голом короле. Может, смотрели иначе, не сравнивая с очередным недостижимым стандартом из фотошопа. Тогда , кстати, Пугачева была стандартом, Зыкина... И по этому стандарту проходили почти все. Хороший стандарт:) И баня была стандартная. Деревенская. Деревянные скамьи, деревянные вешалки, запах березовых веников, детского мыла, отвара крапивы, и свежего белья. Знаете этот запах. Не «альпийская свежесть». А речной воды, в котором его полоскали, солнца и ветра, на котором оно сохло, тяжеленного утюга, которым его проглаживали, немного лаково-деревянного шкафа, в котором оно лежало в ожидании выхода в свет, и газеты. Железные тазы: серые — местные, желтые - свои. Вот семья идет гуськом и впереди шествует таз. Большой, блестящий. А в нем в газету завернутое мыло, мочалки, белье, полотенца. Все утро собирались: что-то большое и важное должно случиться. Баня. Огромные краны с кипятком и холодной водой. Осторожно! Белый пар, мокрый деревянный настил под ногами. Где-то болтают, кто-то повизгивает, кто-то смеется. Мама спрашивает: «Не горячо?» И очень важно, чтобы мыло не попало в глаза, для этого нужно сильно-сильно зажмуриться, тогда в глаза не попадет, но попадет в нос, в рот… И можно отплевываться. «С Богом!» — говорит мама и обливает холодной водой напоследок. Хорошо до рябинового звона в ушах. Бабушка более конкретна в выборе Бога: «Поди со Христом». Теперь можно сидеть завернувшись в простыню, как в тогу и пить лимонад. «Буратино» из стеклянной бутылки. Вряд ли он был ледяным, холодильника в бане не было, но после жара бани казалось, что он сделан из маленьких льдинок, которые пузырились и били в нос. Можно просто жить, пить лимонад и не думать ни о чем: ни о кариесе, ни о калорийности, ни о «избыточном весе по шкале…». Все это придет позже, в 90-х В 90-х на прилавках стали попадаться журналы «для взрослых». С них на мир смотрели совсем другие женщины. Какие-то странные. Неживые. Барби. 20 лет спустя я познакомлюсь с такой Барби и даже уговорю ее попозировать мне без макияжа. И окажется, что она интересная женщина. Просто в ее детстве не было бабушки, пятнистой кошки и «Буратино». В 90х у меня появится Барби, как и у многих девочонок. И у нее даже сгибались руки и ноги. Где она сейчас? Кто играет с ее пластиковым тельцем? А моя самая обычная Яна все еще со мной. 30 лет. Летом я снова совершила вояж по местам детства. Баня оказалась закрыта: современное общество предпочитает собственный душ. И я задумалась, а где сейчас обычная маленькая девочка может увидеть обычное женское тело, которое для жизни и любви… не обремененное проекциями, недовольством, ожиданиями, мнениями диетологов, пластических хирургов, гуру с ютуба, нормами и фантазиями.
И уж совсем сложный вопрос, где его может увидеть маленький мальчик… Думаем о важном вместе