Игры с ребенком: скрытые чувства
Привет. Рада, что вы нашли время на "размышления". И сегодня я предлагаю поговорить о детской игре. Тема интересная родителям и детским психологам. Но если вы любопытны, может и для вас оказаться небезынтересной (надо же, двойное отрицание в одном слове:)) Тем более, говорить мы будем о чувствах.
В наблюдении за детской игрой рождаются странные чувства и состояния. Особенно, когда это недиффиренцированные состояние: непонятно, что происходит. А часто и не очевидно, что что-то происходит: есть базовое нормально и все. Но я как практик рискну предположить, что детская игра всегда что-то выражает, а значит не может не резонировать. Сегодня расскажу про один такой случай и что можно обнаружить благодаря игре с ребенком.
Играет девочка 6 лет. Уже прошли 30 минут. Игра повторяющаяся, но с большим количеством шагов, то есть не скучная. А между тем наблюдатель зевает и ничего не может с собой сделать. Через неделю все повторяется. Что-то происходит. Наблюдатель спрашивает: “ПОЧЕМУ я зеваю?”
Из позитивного можно заметить, что наблюдатель увидел, что что-то происходит: его состояние отличается от обычного. А еще у него есть обратная групповая связь от таких же наблюдателей и ведущих- аналитиков, которые всегда готовы задать “неудобный” вопрос .
И вот совместно размышляя над этим вопросом он обнаруживает, что во время игры гораздо спокойнее чем обычно, эмоционально выхолощеный (как-будто чувства глубоко “под слоем воды”, как звуки, если погрузиться в ванну с головой )… И в результате это наводит на мысль, что он что-то подавляет.
К этому моменту участники группы становятся как-то спокойнее чем обычно, ужасно вежливыми и терпеливыми. Прямо файвоклок на приеме британской королевы.
Кстати, для примера можно посмотреть вот это видео. Важно, я не пытаюсь сказать, что мама на видео что-то такое чувствует, речь не о ней:)
Как вы думаете, про какое чувство мы сейчас думаем?
Что точно не является приемлемым в приличном обществе?
Какое чувство так утомительно подавлять, что организм переходит в состояние энергосбережения, а снаружи это выглядит как аристократическое спокойствие?
Угадали?
Ярость.
Согласитесь, не просто принять как данность: “Я испытываю ярость, когда смотрю на своего ребенка”. А без признания чувств невозможно присоединиться к ребенку и понять про что его игра.
Когда первый ужас осознания отступает, мы дискутируем о ярости и о том, чем она может быть вызвана. И тут нам открывается несколько истин:
все мы периодически испытываем гнев, то есть наш наблюдатель не страшенный маньяк-извращениец, а нормальный человек: он ведь все еще никого не убил:
у ярости есть второе дно - сильный страх
И наблюдателю становится спокойнее, он “и правда испытывает страх”, потому что не знает как помочь ребенку, что еще сделать, как исправить…
Исправить что?
Он вспоминает о том давнем случае, где маленькая девочка была смертельно напугана, и это до сих пор “аукается”. И одновременно вспоминает о своем подростковом возрасте, где сам наблюдатель боялся за свою жизнь.
И группа становится теплой, сочувствующей, живой. Кто-то вспоминает свои истории. А наблюдатель розовеет, начинает хотеть чая, плед утешения. И пространство словно наполняется печалью.
- О чем Вы сожалеете сейчас, наблюдая за игрой вашего ребенка?
- “Через полгода в школу”
- Это что-то про конец детства?
И все становится на свои места. Завершение, расставание, прощание, потеря. Мой малыш перестает быть моим малышом. Невосполнимая утрата: хотелось бы удержать еще немного рядом... Но “надо же как-то сепарироваться уже”
Группа вдруг выдыхает, становится тепло и немного весело от того, что “как-то надо уже”.
С точки зрения детского психоанализа тут происходит удивительный переход: из симбиотического слияния, где чувства ребенка беспрепятственно перетекают в наблюдателя (заражая всю группу), наблюдатель переходит к дифференциации, вычленяя чувство которое испытывает, практике - обсуждая это чувство в группе, словно пробуя его на вкус, позволяет себе приблизиться еще раз (репрошман) к болезненной точке, и обнаружить там чувство страха потери (символической смерти отношений, которые были) и, наконец, “смириться”,присвоить себе результат и выдохнуть. Фактически пройти путь сепарации. И это важный опыт, потому что у наблюдателей приходящих в группу предыдущий опыт был неудачен: каждый застрял на своем этапе и теперь не может отпустить себя, своего ребенка, прошлое (хотя умом понимает, что пора). И тут он получает этот опыт раз, другой, третий. И с каждой новой игрой, и каждой новой историей слово “сепарация” становится все менее жутким, а перспективы новых отношений все более заманчивыми.
Вот такая у меня получилась заметка.
Если Вас вдруг заинтересовал игровой процесс, то смело читайте Артура Крафта и Гпрри Лендрета. А если вам хочется не только почитать, но и поработать в группе, то присоединяйтесь к нам. Мы любим искать игровые подходы к детям и их родителям.